Первые 12 статей Томоса 1351 из издания 2020 г.

СОБОРНЫЙ ТОМОС, изложенный божественным и священным Собором, собравшимся против единомышленников Варлаама и Акиндина, в царствование благочестивых и православных царей наших Кантакузина и Палеолога (1351)

1. Мы не думаем, что кто-то в неведении о ярости против Церкви общего воителя[1] и о его движении против Спасителя, мириады страшных влияний и стрел которые она претерпела, сиятельно ее [Церковь] возвысили.. Доказательства этой ярости ‒ кровь Бога[2], добровольные страдания и крест, свидетельство гонителей о союзе с Богом, является точным, одни в благовестников переменились, другие же провозглашены торжеством[3] Божией силы, не потому что ею противостали, но потому что ею засвидетельствовали. Было сие, общего воителя [свойство] не успокаиваться, но, зная свое, полностью, предпринимать войну против Церкви, не так как должно, но желать, [воевать] уже не малым народом, как в древности иудеями, но горько вооружать против нее всю вселенную. Его военачальники от Диоклетиана, Максимиана и Деция и им подобных, столь же постыдно погибли, насколько знали, как воевать. Память их погибнет с шумом, а глас Божьей Церкви во всю землю изыде, неопровержимо свидетельство ее силы[4], мертвые мучеников [тела][5] всех демонов подвигнувшие. Таким образом, сверхприродная сила Божия показывается через невзгоды. Но лукавый не вразумился, и пострадав, и будучи в этом глуп, ударяет иным образом в Церковь; так как явно воевать он сильно отчаялся, получив очевидное позорное постыжение, то обратился Савеллием и Арием и теми, кто подобно им, действует, желая посредством сего соделать многобожие. Он убеждает неразумных, под предлогом почитания истинного [Бога], понимать одного Бога вообще. Но и это он, желающий [зла], увидел [направленным] против себя, когда как трофей этой войны, Церковь Божия получила единочестность Троицы.

2. И многими другими кругами, сей лукавый окружает Церковь, [борясь] против нее, то отступая, то нападая, иногда не имеющими ничего здравого догматами, а иногда наслаждениями, радоваться которым он ввел в обычай и конец коих отлучение от Бога, в последнее же время он ополчается против истины, используя Варлаама. Этот [человек], будучи монахом, Калабрийского происхождения, преуспевший в эллинском образовании, всецело зависящий от него, идет против истины и священно стоящих в ней, обвиняя в двубожии тех, кто именует нетварной предвечную и боготворящую причаствуемую достойным благодать Духа, а не только триипостасную и всем совершенно непричаствуемую Божию сущность. Собрался против него божественный собор, он был обличен и отлучен Христовой святой апостольской и кафолической Церковью, посредством отеческих богословских писаний, а нынешний священнейший митрополит Солунский Палама и монахи представляли слово истины. Но вскоре Акиндин, сделавшийся сообщником его лукавого мнения, нимало не вразумившийся осуждением учителя, ни в чем лучшим не ставший, возобновляет те же обвинения, упорствуя во лжи своего учителя, чтобы высказывать здесь [мнения Варлаама], что он и делал, скрытно показывая Варлаама, исповедующий, проповедующий и пишущий его лукавую веру[6], он настаивает на еще более страшных [обвинениях], хотя и утверждал, что никогда не думал и не говорил подобно Варлааму.

3. Когда же собрался этот второй собор, на котором председательствовал, нынешний державный и святой наш самодержец господин Иоанн Кантакузин, он был обличен, как единомышленник Варлаама, как обвинитель монахов, говорящий против них. Поэтому он подвергся, тому же осуждению, что и Варлаам, преждеявленным соборным томосом против хулений того Варлаама, которым тот был отсечен от всей христианской полноты, что и излагает этот соборный томос, а так же и по другим многим причинам и за то, что свет преображения Господня, который видели, вместе с ним восходящие [на гору] блаженные Его ученики и апостолы, пытается показывать созданным и описуемым и ни в чем не превосходящим чувственные светы. Варлаам отлучается соборным томосом, но этими запрещениями делается виновным также и тот, кто следует ему и воюет против монахов и Церкви Божией; ибо дословно сказано так: «но и если кто другой возобновит сказанные и писанные Варлаамом хуления и дурнославия против монахов, а точнее против Церкви, снова обвиняя монахов и во всем, будучи этих [варлаамовых мнений], ими охваченный, то такому же осуждению от нашей мерности подпадет, и да будет  он отлучен и отсечен от святой Христовой кафолической и апостольской Церкви и от собрания православных христиан»[7].

4. Но поскольку лукавый и началозлобный дракон, действующий, как написано, в сынах противления, знал, что в нападении против благочестия и уверенно в нем стоящих, он использует мужей, не находящихся в чинах, и поэтому мало чего удалось ему добиться, согласного с их мнением, то он тайно действует через Иоанна тогдашнего патриарха, как посредством сосуда, содержащего его зломыслие. Он, как единомышленник Акиндина, писавший, умышляющий и действующий много против благочестия и держащихся его, а скорее же, сам против себя (ибо он письменно подтвердил осуждение отлученного Варлаама), но вместе с тем получил и междоусобную брань, как нежеланное обретение, приняв достойное воздаяние своему поспешению и лукавым желаниям. Ибо, будучи обличен, он низлагается; и когда он был отлучен и низложен соборным решением[8], тогда изложен был собором священный томос, содержащий как показание акиндинова злославия, так и его совершенно беспричинное бешенство[9] против Православия. Томос же, подтверждённый подписями тридцати архиереев, с которыми впоследствии согласился своей подписью и святейший Иерусалимский патриарх, не только Акиндина и патриаршествующего извергает из кафолической Церкви и от полноты христиан совершенно отсекает, «но и [говорит], если кто другой когда-нибудь будет изыскивать или мыслить, или говорить, или писать против вышеуказанного иеромонаха кира Григория Паламы и с ним монахов, а точнее против священных богословов Церкви, против такового мы это подписываем и сему осуждению подвергаем, хоть из священного чина будет таковой, хоть из мирян. С  этим, много раз упоминаемым честнейшим иеромонахом господином Григорием Паламой и с согласными ему монахами, написавшими божественные слова и право мыслящими на основе исследования, мы не имеем ни в чем несогласия, мы точно уразумели что, конечно же, они всеми способами о божественных словах общего нашего благочестия и предания сражались и признаем их[10] не только выше всех безумных речений [сказанных] против них, а точнее против Церкви Божией, как говорит и первый соборный томос, но и как надежнейших помощников Церкви и благочестия и первых защитников и борцов за нее; ибо так и на тех соборах прежде составленный томос возымеет, как и [уже] имеет надежное и верное [учение]».

5 Но [лукавый] всегда злорадствующий нашим бедствиям, не желая знать тишины и не переставая бродить в поисках своих орудий, которых лишился, но имея еще некоторых с Варлаамом и Акиндином учившихся, и тем же заболевших, что и они; в последнее время, через них использует для самого себя, бывшего Ефесского и Ганского, Григору и Дексия. Они, никогда не мыслившие ничего здравого, составив собрание и присоединив к себе некоторых человечков[11], поднимают шум против Церкви Божией, предпринимая попытку многих ввести в заблуждение и желая их жалких отсечь от Церкви, чтоб и те разделяли их мнение. Удалось тогда по поводу всего этого составить великий собор, когда тишайший наш самодержец возымел милость о погибающих душах. Поэтому приглашённые повелением державнейшего и святого его царства и святейшего и вселенского патриарха господина Каллиста, священнейшие и пречестные архиереи: Ираклейский, Солунский[12], Кизический, Филадельфийский, Халкидонский, Мелиникский, Амасийский, Понтоираклийский, Пигон, Верии, Трапезунда, Траянополя, Селимврии, Аспры, Амастриды, Эноса, Сугдейский, Врисийский, Мадитон, Визии, Гарелии, Мидии, Тенедоса, Калиуполя, Эксамилиона, бывшие там и представляющие Адрианопольского, Христупольского и Дидимотихийского; в присутствии боголюбезнейших епископов Пания, Хариуполя, Пафилия Афира, Кампании, Синау, Елефтеруполя при председании тишайшего, державнейшего и святого начальствующего господина и царя нашего Иоанна Кантакузина, в триклинии священной Влахерны, называемой Алэксиако[13], при сопредседании святейшего и вселенского патриарха Каллиста, и еще многожеланейшего сводного брата его святого царства[14] всесчастливейшего севастократора кира Мануила Асаня, и многожеланейшего сводного брата его святого царства всесчастливейшего господина Михаила Асаня, и в присутствии многожеланейшего племяника его святого царства всепречестного господина Андроника Асаня, в сопредседании сигклита и с архиереями и церковными начальниками и вместе с ними игумены и архимандриты в счастливом сем Граде, еще и со многими иеромонахами и иереями и монахами, не отсутствовали и гражданские некоторые начальники, при предстоянии вокруг и тех из народа[15], кто хороший слушатель. Приглашены были и те, кто шумели и разрушали Церковь, они и были спрошены зачем, при жизни благочестивого царя, они так дерзают [идти] против благочестия. Они говорили, что причина ‒ это прибавление в исповедание рукополагаемых архиереев. Виновным они выставляли Солунского, и говорили, что в смятение их приводит нечто написанное в его возражениях против Варлаама и Акиндина.

6. Сказал Солунский [епископ]: «итак, вы мыслите то же, что и они». Они, упорствовали подобно Акиндину, он под влиянием заблуждения Варлаама, а они [ведомые заблуждениями] обоих. Солунский, возражая им, ответил, что, разумеется, большая часть из того, чем они нам противоречили, была нам известна из прежде сказанного Варлаамом и Акиндином; используя их зловерия они предстояли нам и остались нераскаянными вплоть до сего дня, также и остальные с ними собравшиеся, явно будут с ними, точно им следуя, как образцам, по причине их догматов[16]. Об этом был божественный собор, перед которым вы говорили об ухудшающем прибавлении, но это и не прибавлением должно бы по справедливости называться, будучи всего лишь развитием святого и вселенского шестого собора, ибо этим и является отлучение Варлаама и Акиндина, и, упрекая их, [прибавление] показывает, насколько они оправдывали Варлаама и Акиндина. Они же снова это отрицали, [желая], чтоб их не причисляли к тем. Но когда начали говорить, о том, что их смущало, говорили теми же словами, что и Варлаам и Акиндин, когда те прежде говорили против Солунского и монахов. Ясно видя их неизлечимо больными теми мнениями, рассудилось божественнейшему и святому царю совместно со святейшим и вселенским патриархом и всем священным собором, произвести исследование по мучительному вопросу о вышеупомянутых догматах, согласно с истиной, от начала и до конца. Восхваляя Солунского, они это совершенно возвещают. Но и когда потребовали от них ясно изложить их мнение о предлежащем [вопросе], никак не хотели, выставляя как причину то, что это будет скандалом. Но по причине многих слов, сказанных во время первого собрания, повторное исследование обсужденного вопроса упраздняется, заверяется же письменно, что если и на втором собрании начнут они говорить то, что отлично от [учения] Церкви, то пусть скажут, что хотят, а затем Солунский выскажет, все согласное с его мнением.

7. И после того как собрано было второе совещание, они отвечали и говорили против Солунского что хотели. Начал тогда и Солунский отвечать на ими сказанную речь, словами смущая их и обращая в бегство; и они не смогли долго пребыть в борьбе. Дав обещание в другое заседание снова прийти, они уходят, ничего не сказав о предполагаемом времени. Солунский же побуждаемый от Бога царем нашим и святой Божией Церковью, говорил с дерзновением еще пространнее о предложенных обсуждению Церкви догматах; и все похвалили его и согласились с ним. И поскольку он добавил, что одно дело  ‒ возражение против благочестия и иное ‒ исповедание веры; в возражении нет необходимости совершенно точно говорить о словах возражающего, как сказал Василий Великий[17], в исповедании же во всем требуется и соблюдается совершенная точность, и поэтому он составил свои возражения против Варлаама и Акиндина, и то исповедание веры, кое от святых принял, дабы те кому случится читать из него, узнавали цель возражения, то попросил наш святой господин и царь присоединить сие исповедание и повелел его прочесть. Когда это было сделано, каждый был спрошен о том, какое мнение о нем он имеет. И не было никого, кто бы не был воздающим ему [исповеданию] хвалы, а также восхищались и Солунским, желая соответствовать догматам этого исповедания, и с ним явиться к Судии живых и мертвых в день всеобщего ответа. И  этим завершилось второе заседание.

8. Было же составлено и следующее за ним [заседание]. Отвечая [cторонники Акиндина], просят прочитать их собственное исповедание. Это было сделано и в конце прибавлено «о Варлааме и Акиндине такое же имеем мнение, как и Церковь о них думает». Было сказано много слов и начали иные обвинение против Солунского; оно было таким: якобы в своих писаниях он часто пишет о двух или многих божествах, которые надлежащие и подлежащие. И после того как много раз были сказаны такие слова и вокруг шумели, и этими голосами настойчиво требовали [ответа], благочестивейший царь, когда все это произошло, ясно нам повелел: Из сказанного, в чем вы заключаете обвинение, в самих словах или в являемых этими словами действительностях[18] или же и в том и другом? Если же брань о вещях (действительности), то зачем тогда ты воюешь с тенью вещи, придираясь к слову? Посредством [слов], исследованию подлежат чистые[19] вещи (действительности), и, таким образом, богословами изыскивается истина. Если же о вещах мы согласны, то зачем вы упрекаете слово? Но мы не ради слов здесь собрались; и спорим не о названиях, используемых богословами, никакой опасности не усматривая в словах до тех пор, пока ум здраво мыслит.

9. При этих словах Солунский сказал: «я буду немногословен; ибо истина и благочестие [заключаются] не в глаголах, но в вещях (действительности) согласно Григорию Богослову[20]. Мы ведем брань о догматах и о действительности. И если кто о вещах с нами согласен, то я не спорю о словах. Что касается обвинения, высказанного возражающими, то говорю следующее. О двух или многих и разных божествах в Святой Троице, как об одном Отца, а другой Сына и иной Духа Святого, я не мыслил, не мыслю и не помыслю благодатью Христовою; и мыслящих так подвергаю анафеме. Но и ничего иного не назвал божеством кроме триипостасного божества; ни сущности Божией или ангельской, ни ипостаси, согласно Великому Дионисию, но о действиях (энергиях) Божиих и выступлениях неких присущих природе, и из предвечного Бога имя божества провозгласил, желая говорить согласно со святыми. Но я и этого не стал бы говорить, если бы не вынудило меня противоречие и не было бы необходимо в борьбе противостоять ему, который только сущность называет нетварным божеством, а всякую отличную от сущности силу и энергию Божию относит к твари. Тем более, сказав это, я не собираю многие божества, как те, которые явно лгут на меня, что ясно из иных моих писаний и исповедания. Всегда я начинаю с того, что якобы возражающими говорится, а мною якобы не принимается; одно я ведаю божество и сие есть триипостасное, всесильное и действующее. Впрочем, моя тогдашняя цель не о словах была, но вся борьба о вещах (действительности), и ныне не в названиях и слогах я от них отличаюсь; но в действительности, которая благочестиво провозглашена. Благодатью Христовою все, что касается слов, кои рассудит божественный собор [употребить], я готов согласиться и принять». При этом благочестивейший и тишайший царь и божественный собор, во всем принимая Солунского и его благочестивый разум, коим он совершает [учение] о божественном и, более того, благодарно восхвалившие его, четко определили, что он, конечно же, ни о двух, ни о многих божествах не учит и не мыслит, и ничего такого не сказано было богословами, но убеждает понимать различие божественной сущности и божественной энергии и говорить о нем, как о догмате, безусловно провозглашенном, Церковью, как и будет показано дальше. Солунский же с желанием и с радостью это принял. На этом завершилось третье заседание.

10. Когда же началось четвертое, то спорящие снова стали приводить некие слова из писаний Солунского, одержимые ими, а вещи[21] оставили. Когда же божественнейший царь и собор произвели исследование вещей (действительности), изыскивая показания доказательств от Церковных богословов, был присоединен изданный соборный томос против Варлаама. Прочтенный повелением божественнейшего и тишайшего нашего царя, он показал их во всем причастными варлаамовому зловерию. Не могли они опровергнуть написанного там о разном и, конечно же, о божественнейшем свете Господня преображения. Когда были спрошены Солунский и спорящие с Церковью о том, как они мыслят о божественнейшем свете, и он об этом сказал, и прочитано было во всеуслышание из его собственных писаний, и всем было ясно видно, что он от разума богословов зависит; они же тем, что сказали и написали, были обличены, как разделяющие на тварное и нетварное одно божество Отца и Сына и Святого Духа, и хотя называли нетварной сущность Божию, но лишенной всякой божественной силы и энергии, всякую же силу и энергию Бога и вообще его всесильность отрицали и упраздняли и к твари низводили Бога, говоря о двух его божествах тварном и нетварном, действительно как о надлежащем и подлежащем. Потому, что и воссиявший на Фаворе свет иногда называли сущностью Божией, а иногда видением[22], покрывалом[23], миражом[24] и тварью, ибо одно и тоже есть, по их мнению, тварь и божественная сущность. Солунский представил и их собственноручные против него писания, в которых те обвиняют его за то, что он этот свет называет нетварным, но не божественной сущностью. Но и там они обвиняют Солунского, как говорящего о многих божествах, поскольку он все божественные и общие силы и действия трех ипостасей хочет показать нетварными, и стало ясным, что спор не о словах, и они не принимают различия божественной сущности и божественной энергии и не исповедуют божественную энергию несозданной.

11. При этом было присовокуплено из богословов Церкви, прочитано многое и из Василия Великого и среди прочего это: «если Евномий ничего не созерцает в Боге по примышлению[25], ибо думает, что так прилагает Ему человеческие характеристики, и [называет], сущностью все вообще, различаемое в Боге, то как же не будет cмешным называть сущностью и творческую способность и промыслительную [способность] тоже сущностью и предведение, и во всем всякое действие считать сущностью»?[26] Из Дамаскина богослова там, где он учит о двух действиях в Господе нашем Иисусе Христе и говорит: «Нужно знать, что одно это действие (ἐνεργεία), другое это действующее, иное энергима (ἐνέργημα)[27] и иное это действующий. Действие это деятельное и сущностное движение природы, действующее – это природа из которой действие происходит, энергима ‒ это результат действия, действующий же  ‒ это тот, кто использует энергию, то есть ипостась»[28]. А святой Максим в главе надписанной «диалог в секрете»[29] [говорит]: «совершенно необходимо говорить о волениях и действиях во Христе, ибо ничто из существующего не существует без природного действия, ибо святые отцы ясно говорят о том, что никакая природа не существует и не познаётся без своего сущностного действия»[30].

12 И поскольку говорили, что они не только тому или иному отцу противоречат, но пытаются опровергнуть и разрушить, сам святой и вселенский шестой Собор, целью которого было ни что иное, как сделать прибавление о двух хотениях (θελημάτων) и двух действиях, поэтому нужно было Деяния сего Собора присовокупить и прочесть, и провозгласить из них благочестивое [учение], они же сразу при этом закричали: «не Деяния Собора, но пусть будет прочитан только один орос». И когда божественный Собор недоумевал почему такой глас и откуда это, что они отказываются и не принимают Деяния, но они не отступали от этого странного злоумия и извращенного мнения, и никак не соглашались на чтение Деяний. При всем этом повелением божественным тишайшего царя нашего читается с амвона то речение, что обычно читается в воскресение Православия в Синодике, которое дословно говорит так: «тому, кто отрицает слова святых отцов, провозглашенные при составлении правых догматов божественной Церкви: Афанасия, Кирилла, Амвросия, Амфилохия богоглаголивого, Льва святейшего епископа старого Рима и других или же Вселенских Соборов Деяния четвертого и шестого, и не лобызает их ‒ анафема»[31]. После этого было прочитано и следующее речение Деяний, говорящее дословно так: «Кто хоть бы и с опозданием не придет к пониманию, что нельзя не понимать того, что и всем ясно, что невозможно, быть природе не по чину природному, и не иметь ей действия (энергии)? Но еретиками было предпринято говорить так, ибо они находят все человеческие лукавства и извращенные изыскания и собирания против правой веры, соответствующие своим порочностям. Как же то, что ни святыми отцами никогда не сказано, ни скверные еретики не дерзнули изыскивать, в настоящее время может представляться, что бы у двух природ Христовых, то есть человеческой и божественной, свойства которых целыми (неизменным) во Христе познаются, было одно действие (энергия)? Кто и когда право мысля не попытается доказать, что если одна, то или временной или предвечной назовется, или божественной или человеческой, тварной или нетварной, она та же, что и Отца, или иная по отношению к Отцу? Если она есть одна и та же, то она будет одной общей и божества и человечества Христова, но безумно так говорить. Так что если Сын Божий есть один и тот же, и Бог и человек, действовавший на земле по человечески, то так же и Отец с Ним природно действовал. Поскольку то, что Отец творит, то и Сын так же творит. Так как истина в том, что поскольку некими человеческими [действиями] действовал Христос, то исключительно к его лицу как Сына [лицу] это относится, и эти [действия] не те же, что и Отца. И еще явно, что [одно] действовал Христос по божеству, то что Отец творит, то и Сын творит подобно; и [другое] по человечеству, то что свойственно человеку. Он же действовал как человек, так как Он истинный Бог и человек. Поэтому и истинно исповедуется, что Один имеет природные действия, как очевидно, божественное и человеческое, нетварное и тварное, как истинный и совершенный Бог и истинный и совершенный человек, один и тот же, посредник Бога и человеков, Господь Иисус Христос»[32]. И снова из тех же Деяний было присоединено другое изречение, дословно говорящее так: «знаем [у] каждой природы иное действие[33], сущностное и природное и соответствующее, происходящее нераздельно из каждой сущности и природы, согласно внутреннему и природному и сущностному его качеству, и по нераздельной и вместе с тем неслиянной, сопутствующей энергии каждой сущности. Это и делает различие действий во Христе так же, как бытие природное [различие] природ»[34].

---

[1]  = воюющего против нас, то есть диавола.

[2] αἷμα Θεοῦ.

[3] Τροπαίον – букв. трофей, памятник победе сложенный из захваченных у врага вещей.

[4] По кодексу 2092 ἀκριβέστατον = точнейшее. Прим. Иоанна Кармириса.

[5] οἱ τῶν μαρτύρων νεκροί видимо подразумевается [тела] мучеников.

[6] δόξα.

[7] Ἰω. Καρμίρη, Τὰ Δογματικὰ καὶ Συμβολικὰ Μνημεῖα τῆς Ὀρθοδόξου Καθολικῆς Ἐκκλησίας, τ. Α΄, ἔκδ. β΄, ἐν Ἀθήναις 1960, c. 366.

[8] Συνοδική διαγνώσει.

[9] Μανίαν.

[10]  То есть свт. Григория и монахов.

[11] ἀνθρωπίσκους.

[12] В целях стилистического единства текста, для перевода Θεσσαλονίκης оригинала, то есть [митрополит] Фессалоник, везде используем такую архаичную славянскую форму.

[13]  Во Влахернском дворце в одном из залов триклиния, построенном императором Алексеем Комниным, с росписями, изображавшими Вселенские Соборы.

[14] То есть его величества царя Иоанна

[15] περιεστηκότος δε καὶ λαοῦ.

[16] То есть еретическим догматам.

[17] Свт. Василий Великий. Глава «О вере». «О подвижничестве». М.: Издательство Московского Подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 2001, с. 33.

[18] Πράγματα – букв. вещи, то есть действительность, реальность.

[19] Γυμνὰ – букв. голые.

[20] См. PG 36 92A

[21] То есть разговор о сути, о действительности.

[22] φάσμα.

[23] παραπέτασμα

[24] ἵνδαλμα.

[25] κατ' ἐπίνοιαν.

[26]  37 PG 29  528 Basilius Theol. : Adversus Eunomium (libri 5) : Vol. 29, page 528, line 27.

[27] ἐνέργημα – букв. соделанное, содеянное, результат действия.

[28] PG 91 1048 Ἰστέον δέ, ὡς ἄλλο ἐστὶν ἐνέργεια καὶ ἄλλο ἐνεργητικὸν καὶ ἄλλο ἐνέργημα καὶ ἄλλο ἐνεργῶν. Ἐνέργεια μὲν οὖν ἐστιν ἡ δραστικὴ καὶ οὐσιώδης τῆς φύσεως κίνησις· ἐνεργητικὸν δὲ ἡ φύσις, ἐξ ἧς ἡ ἐνέργεια πρόεισιν· ἐνέργημα δὲ τὸ τῆς ἐνεργείας ἀποτέλεσμα· ἐνεργῶν δὲ ὁ κεχρημένος τῇ ἐνεργείᾳ, ἤτοι ἡ ὑπόστασις. Joannes Damascenus Scr. Eccl. et Theol. : Expositio fidei : Section 59, line 6.

[29] Специальное помещение во дворце Ромейских императоров – императорская канцелярия.

[30] См. Житие преподобного Максима Исповедника (Жизнь, дела и подвиги преславного и блаженнейшего отца нашего и исповедника Максима, и о двух учениках его) / Ретроспективная и сравнительная политология. Публикации и исследования. / АН СССР. Ин-т востоковедения. Вып. I. М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1991.с.144.

[31] Ἰω. Καρμίρη, с. 381.

[32]  4-е Деяние VI Вселенского Собора. (Послание папы Агафона). – «Деяния Вселенских Соборов». Т. 2, VI. Собор Константинопольский 3-й, вселенский шестый. СПб.: «Воскресение», 2008, с. 49.

[33] ἐνέργεια.

[34] 11-е Деяние VI Вселенского Собора. Соборное послание свт. Софрония Иерусалимского. – «Деяния Вселенских Соборов». Т. 2, VI. Собор Константинопольский 3-й, вселенский шестый. СПб.: «Воскресение», 2008, с. 150.